Все дальше и дальше в историю уходит Вторая мировая война. Ее картина в общественном сознании становится более целостной, отдельные события воспринимаются не как локальные акции, а как естественные детали огромного полотна эпохи. Всевозможные материалы – воспоминания участников, описания сражений, открывшиеся ранее засекреченные документы, – словно кусочки мозаики, складываются в многоцветное панно, каждый фрагмент которого можно рассматривать в контексте целого, как на спутниковой карте.Теперь, с высоты прожитого времени, яснее видны «белые пятна» того чреватого смерчами периода в истории нашей страны. Есть вопросы, на которые до сих пор не даны вразумительные ответы, начиная с главного: как получилось, что, при очевидных экспансионистских устремлениях Гитлера,мы оказались совершенно не готовы к войне?

Один из таких непроясненных вопросов– что на самом деле было причиной депортации народов Северного Кавказа?

Можно увидеть хоть какую-то логику в массовом переселении тех, кто был связан с вторгшимся врагом этнической принадлежностью. Не об оправдании речь: конечно, и то решение было непростительно, тем более если вспомнить, какими методами это делалось. Людей, априорно причислив к изменникам, лишив всего нажитого, бросали в открытые вагоны из-под угля и везли в неизвестность – это чудовищно, но тут понятны мотивы: приближался фронт, власть опасалась «пятой колонны» у себя в тылу. От предгорий же Северного Кавказа враг был отброшен еще в 1942 году, а депортацию нескольких коренных народов этого региона затеяли в 1944-м. Какой был в этом смысл?

Обоснование, данное в официальных документах того времени, будто бы эти народы сплошь являлись участниками бандитского повстанческого движения и пособниками фашистов, не выдерживает никакой критики, – это подчеркивают историки, занимающиеся темой репрессий. Они указывают, что явление, именуемое в документах «бандповстанческим движением», было характерно для всей территории СССР. Это подтверждается различными справками, докладными записками, отчетами. Например, справка «О количестве зарегистрированных и раскрытых бандповстанческих групп за три года Великой Отечественной войны», составленная отделом НКВД СССР по борьбе с бандитизмом осенью 1944 года, свидетельствует, что на Северном Кавказе было зарегистрировано 1982 группы, а по центральной России, включая не только национальные республики, но и административные области– 5527. Почти по полторы тысячи таких групп было зафиксировано в Закавказье, Средней Азии, в Сибири и дальневосточном регионе. Большинство из них ко времени составления справки были уже ликвидированы.

Если обратить внимание на то, как распределялись повстанческие группировки по Северному Кавказу, то из документов следует, что Чечено-Ингушетия никак не превосходила в этом отношении другие республики. В частности, на территории Дагестана их было 148 (3380 человек), в Кабардино-Балкарии – 50 (3241 человек), в Северо-Осетинской АССР – 39 (323 человека)… В справке отдела по борьбе с бандитизмом от 15 августа 1943 года говорится, что в Чечено-Ингушской республике на этот день зафиксировано действующих «54 бандгруппировки – 359 участников».

Да, в 1942 году антисоветское движение в ЧИАССР, как и в соседних республиках, заметно активизировалось, в частности, в обнаруженном списке организации, действовавшей по Итум-Калинскому, Галанчожскому, Шатойскому и Пригородному районам, числилось 6540 человек. Сражения под Малгобеком и у Эльхотовских ворот переломили положение на фронте в пользу советской армии. Враг отступил. Надежды лидеров повстанческого движения не оправдались, и оно пошло на спад. Это подтвердил также Осман Губе, аварец по происхождению, бывший офицер царской армии, эмигрант, засланный немцами для организации восстания в горах Кавказа. На допросе он признался: «…В связи с успехами советских войск я стал наблюдать охлаждение ко мне чеченцев и ингушей…». О явном угасании антисоветской партизанщины также свидетельствуют цифры. В августе 1943 года нарком внутренних дел ЧИАССР Албогачиев указывал в докладной записке, что в республике «активно действуют 24 банды в составе 168 чел. и не проявляющих себя с 1942 года 18 банд с составом 116 чел.». Справиться с таким количеством непокорных оперативные работники наркомата внутренних дел республики вполне могли сами, у них было достаточно опыта, сил и средств и не было никакой надобности привлекать дополнительные, тем более, подвергать народы тотальной депортации. «…Выселение никак не диктовалось военными соображениями», – подчеркнет позднее в своем докладе Н.Хрущев. Однако Сталин по какой-то причине распорядился иначе. Мотивы такого решения, как и многих других, принятых им, не поддаются разумному объяснению. Это злодеяние находится по ту сторону логики, даже самой людоедской.

Советская армия только-только, в январе месяце, освободила заблокированный немцами Ленинград. Измученная долгими непрерывными боями на Синявинско-Шлиссельбургском выступе, среди непролазных Мгинских болот, обескровленная в бездарно организованных «лобовых» атаках, она двинулась дальше на запад. По всем фронтам она теснила врага, до предела напрягая свои силы.Но вот парадокс: вместо того, чтобы изыскать еще какие-либо средства для поддержания изнуренной в масштабных сражениях армии, глава страны, председатель Государственного комитета обороны, наоборот, усложняет ее положение. К февралю он еще больше оголяет прореженный кровопролитными боями фронт, снимая воинские подразделения для проведения депортации на Северном Кавказе. Причем снимаются части НКВД – та составляющая советской армии, которую даже фашисты признавали наиболее организованной, подготовленной,стойкой и неустрашимой.А бреши заполняются 17-18-летними мальчишками. Фронт также лишается сотен полученных по ленд-лизу «студебеккеров», столь необходимых для подвоза боеприпасов и продовольствия. На Северный Кавказ отправляются почти двести железнодорожных эшелонов по 65 вагонов каждый, которые и фронту не помешало бы иметь в своем распоряжении …

Может быть, глава государства таким образом вознамерился наказать «несимпатичные» ему народы, а за их счет увеличить благосостояние «любимчиков»? Или причины следует искать в личностных качествах вождя, о которых предупреждал еще Ленин в своем знаменитом обращении к соратникам: «…Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью. (…)Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что (…) это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение (…)».

Предостережение не было воспринято. Неограниченную власть получил человек с непомерным, не поддающимся контролю властолюбием, параноик с явными садистскими наклонностями. Похоже, ему нравилось ощущать себя всемогущим, манипулируя огромными людскими массами, по своему произволу передвигая их с места на место. И не задумываться о последствиях.

Два самых «выдающихся» персонажа первой половины ХХ-го века – Сталин и Гитлер – по своей внутренней сути не были антагонистами. Люди одного психологического типа, они ставили перед собой идентичные задачи и использовали для их решения одинаковые методы. Один стремился сформировать сверхчеловека, арийца с характером «нордическим, стойким»; другой усиленно «воспитывал» человека советского, тоже стойкого, но без национальных особенностей. Своеобразное культурное наследие каждого народа, начиная с государствообразующего, подавлялось бездумно и весьма ретиво. Самобытные, складывавшиеся на протяжении веков обычаи и обряды объявлялись вредными, реакционными. На месте этих «пережитков прошлого» возникали однотипные, «глубокоидейные» произведения в стиле социалистического реализма. Гомо советикус формировался под прессом жесточайшего террора, не допускающего инакомыслия. Так же, как и у Гитлера, где главенствовали «культ силы и практика геноцида».

Директивная линия Гитлера – установить господство арийской расы. Сталина – всемирная революция. Здесь национал-социализм, там – просто социализм. Оба пользовались советами и консультациями людей, занимающихся оккультными практиками. А попытки реализовать эти грандиозные планы предпринимались под символами, взятыми из одного мистического источника. Действительно, зачем изобретать колесо, когда можно использовать готовое и интерпретировать так, как угодно современным правителям. Уже не раз в истории человечества значение древних символов, в том числе звезды и свастики, трактовалось в соответствии с сиюминутными задачами. А что такое серп и молот на гербе Советского Союза? По своей композиции это не что иное, как видоизмененная свастика. Для обоих вождей не существовало ни отдельных людей с их трагическими судьбами, ни отдельных народов с их самобытной культурой – все это был просто исторический материал, посредством которого они стремились исполнить свои запредельные амбициозные планы.

…Предостерегающие слова Ленина, как известно, прозвучат впустую. Сначала Сталин избавится от своих революционных соратников, обвинив кого в измене, кого в некомпетентности, во вредительстве, даже от таких близких, как Авель Енукидзе и других из той же когорты. В 34-м году при свете дня, прямо в стенах Смольного, будет убит Сергей Киров – живой укор революционерам, которые, как только захватили власть, тут же изменили провозглашенным прежде идеалам. И он был единственным, кто представлял собой противовес кровавому генсеку. Причастности Сталина к этому преступлению, естественно, не найдут, но оно послужит спусковым механизмом для начала «большого террора», в условиях которого вождь, подобно магниту, подтянет в правительственные органы духовно близких себе людей, сформирует крепкий репрессивный аппарат. Спаянная, кроме того, еще узами родства и землячества, эта команда будет упиваться властью, воспринимая ее не как бремя ответственности, а как возможность беспрепятственно и безнаказанно удовлетворять свои интересы и желания.

Есть такое выражение – «дьявол власти». Искуситель, перед которым трудно устоять. Всепроникающий вирус. Человек, заразившийся этим вирусом, может сам превратиться в дьявола у власти. И это – наглядный пример.

Упоение властью над народом, доведенным террором до бесправного состояния, повлекло за собой упоение кровью. Число убитых при раскулачивании, расказачивании, при политических репрессиях, депортациях, искусственно созданном голоде, при уничтожении священства, при бездарно проводимых войсковых операциях на фронте просто ужасает. Из этих цифр складывается рисунок, в котором просматривается образ вампира, распростершего над страной черные крылья. Наверное, ответы на многие вопросы того времени надо искать не у историков, а у психологов: у них, должно быть, существуют специфические термины, обозначающие эту несомненную патологию. Даже в докладе о развенчивании культа личности Сталина, сделанном Н.Хрущевым в 1956 году, сквозит недоумение: «…Были проявлены со стороны Сталина в целом ряде случаев нетерпимость, грубость, злоупотребление властью. Вместо доказательств своей политической правоты и мобилизации масс, он нередко шел по линии репрессий и физического уничтожения не только действительных врагов, но и людей, которые не совершали преступлений против партии и Советской власти. В этом никакой мудрости нет, кроме проявления грубой силы…». Сколь справедливы эти слова, можно убедиться на примере того, как была организована борьба с «бандповстанческим движением».

Исследователи отмечают, что природа и характер антисоветских проявлений в военный период еще не нашли своего достаточного и всестороннего отражения в исторической науке. Оно и понятно: до недавнего времени архивы на эту тему были недоступны. Да по большей части они и по сей день не изучены. Однако и из того, что уже опубликовано, четко видно: повстанческое движение зародилось не в годы войны и не ради поддержки Гитлера – оно стало закономерным следствием политики подавления, проводимой в 20-е и 30-е годы.

В 40-е проявилось то, что было заложено в два предыдущих десятилетия. Леденящий ужас исходит от материалов, которые свидетельствуют о расправе над крестьянством Тамбовской губернии, более, чем кто-либо, снабжающим страну хлебом. Изуверская, превосходящая по жестокости методы средневековой инквизиции, расправа над участниками так называемого «Антоновского мятежа» в самом начале 20-х было только первой «пробой пера». Последующее тотальное раскулачивание – физическое истребление наиболее трудолюбивой и деятельной части земледельцев и разорение их хозяйств – привело к небывалому по своему размаху голоду по всей стране. Злоупотребления или, как тогда говорили, перегибы, которые допускались новой властью при упрочивании своего положения, вызывали неприятие, обоснованное недовольство, вспышки протеста. Но вместо того, чтобы разобраться в каждой конкретной ситуации, признать собственные ошибки и исправить их, власть беспощадно подавляла малейшее сопротивление, не гнушаясь никакими средствами – от выселения до уничтожения. Директивы о депортации кулачества «в отдаленные северные районы СССР с конфискацией их имущества» принимались в начале 1930-го года. «…По состоянию на сентябрь 1931 года, – сообщают документы, – из различных регионов страны было выселено 381 026 семей – 1 803 393 человека». Что касается юга России, то здесь, пишут историки, преуспел и «отличился своими жестокостями один из соратников Сталина – Лазарь Каганович». Не стала исключением из общей картины и Чечня. Весной 1930 года здесь «был проведен ряд серьезных чекистско-войсковых операций при поддержке артиллерии и авиации». Подобные действия только усиливали сопротивление: «В 1932 году было организовано вооруженное восстание с участием свыше 3000 чел., которое охватило все аулы Ножай-Юртовского района и ряд других аулов». Власть сама, своими руками, отнимая у крестьянина единственную лошадь или последний мешок зерна, оставленный для посева, делала все, чтобы подогревать, усиливать народное недовольство. Ее «почерк» не изменится и к 40-м. В докладе Отдела по борьбе с бандитизмом НКВД СССР от 15 августа 1943 года, в частности, говорится: «…Рост бандитизма (в Чечено-Ингушской республике) надо отнести за счет таких причин, как недостаточное проведение партийно-массовой и разъяснительной работы среди населения, особенно в высокогорных районах, (…) отсутствие работы с легализованными бандгруппами, (…) допускаемые перегибы в проведении чекистско-войсковых операций, выражающиеся в массовых арестах и убийствах лиц, ранее не состоявших на оперативном учете и не имеющих компрометирующего материала. Так, с января по июнь 1943 года было убито 213 чел., из них на оперативном учете состояли только 22 человека (…)»

Тема повстанческого движения, как и связанная с ней тема депортаций в целом, до сих пор ждет широкого объективного освещения. Этот факт служит современным политикам разного толка благовидным поводом для своих пиар-кампаний, всевозможных акций, будоражащих общество. Да, помнить надо. Но не для того, чтобы раскачивать ситуацию и втягивать народ в новые беды, а для того, чтобы подобное не повторилось. Цепь истории нельзя разорвать, каждое событие вырастает из предыдущего и само становится основой для будущего. Они соединены, как петли в вязаном полотне. Некоторые эпизоды по тем или иным причинам замалчиваются, но это не значит, что их не было. Рано или поздно они все равно проявляются, становятся объектом исследования и входят в научный оборот. Пользуясь недостаточной осведомленностью общества, некоторые современные деятели ради достижения своих целей выхватывают взрывоопасные темы из общего исторического контекста, произвольно их трактуют и делают на этом политику. Это очень опасные игры, в чем мы имели возможность убедиться в конце 80-х – начале 90-х годов. Обзор сужается, когда не берутся во внимание причинно-следственные связи общественных явлений, а их тенденциозная трактовка искажает историю, мешая последующим поколениям извлечь из нее правильные уроки, чтобы не наступать на старые «грабли».

Своего вдумчивого исследователя ждут и другие темы, связанные с периодом войны и депортаций. Так, лишь «вскользь» затрагиваются в отдельных работах судьбы тех представителей депортированных народов, которые воевали на фронтах Великой Отечественной, являли образцы героизма и доблести, а потом прямо с передовой были отправлены в ссылку. Какова участь тех, кто в 1942 году сражался в 255-м чечено-ингушском кавалерийском полку под Сталинградом? Надо бы поименно назвать и бойцов чечено-ингушского кавалерийского дивизиона, который воевал в составе 4-го Гвардейского кубанского казачьего кавалерийского корпуса… Также совсем не изучена другая сторона дела –материалы о людях, участвовавших в депортационных акциях. Открывшиеся в начале 90-х документы свидетельствуют, что там тоже все было не так однозначно, не все из «командированных» фронтовиков соглашались выполнять чудовищный приказ, для многих это была трагедия.

***

29 февраля 1944 года Берия докладывал Сталину, что из ЧИАССР «отправлено к месту нового поселения» 478 479 человек, среди которых 91 250 – ингуши.

Эта акция будет жестко осуждена ХХ съездом партии: «…Вопиющими являются действия, инициатором которых был Сталин и которые представляют собой грубое попрание основных ленинских принципов национальной политики Советского государства.

Речь идет о массовом выселении со своих родных мест целых народов, в том числе всех коммунистов и комсомольцев, без каких бы то ни было исключений. Причем такого рода выселение никак не диктовалось военными соображениями.

Так, уже в конце 1943 года, когда на фронтах Великой Отечественной войны определился прочный перелом в ходе войны в пользу Советского Союза, принято было и осуществлено решение о выселении с занимаемой территории всех карачаевцев. В этот же период, в конце декабря 1943 года, точно такая же участь постигла все население Калмыцкой автономной республики. В марте 1944 года выселены были со своих родных мест все чеченцы и ингуши, а Чечено-Ингушская автономная республика ликвидирована. В апреле 1944 года с территории Кабардино-Балкарской автономной республики выселены были в отдаленные места все балкарцы…

В сознании не только марксиста-ленинца, но и всякого здравомыслящего человека не укладывается такое положение – как можно возлагать ответственность за враждебные действия отдельных лиц или групп на целые народы, включая женщин, детей, стариков, коммунистов и комсомольцев, и подвергать их массовым репрессиям, лишениям и страданиям…» (Из доклада первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева ХХ съезду КПСС «О культе личности и его последствиях», 25 февраля 1956 года).

Российскому обществу, видимо, еще очень долго придется расчищать завалы сталинской политики, обезвреживать заложенные на далекую перспективу «мины замедленного действия», в особенности те, что связаны с межнациональными отношениями и устроенной вождем территориальной чересполосицей. Созданные тогда проблемы никуда не делись.В период застоя они были лишь «заштукатурены» ложью и замалчиванием. Но как только подул ветер перемен – «штукатурка» осыпалась, давняя неизжитая несправедливость стала топливом для конфликтов, вспыхнувших в конце 80-х – начале 90-х годов. Потому что цепь истории нельзя разорвать в угоду чьим бы то ни было интересам. И крышку-то, как мы помним, в первую очередь сорвало с того плавильного котла, куда кровавый генсек выбрасывал неугодных, неудобных, непокорных – в республиках Средней Азии.

Примечательно, что во время «оттепели» были возвращены домой те народы, которых депортировали с территории Российской Федерации. Когда дошла очередь возвращать высланных из республик Закавказья, Хрущева сняли. Однако в 89-90-м пребывание закавказских спецпереселенцев в Казахстане, Узбекистане, Киргизии, Таджикистане послужило поводом для развязывания там массовых кровавых разборок. Месхетинских турок, курдов, других «задержавшихся» силой, без вещей, буквально вышвыривали за пределы региона. А в родных республиках их категорически отказались принимать, мол, в этих селах уже живут другие, места нет.До сих пор десятки тысяч людей, депортированных из Грузии еще в те времена, когда первым секретарем здесь был Берия, а также из Армении и Азербайджана,обретаются в России, чувствуя свою здесь чужеродность и зыбкость почвы под ногами. Крымских татар высылали из Российской Федерации, а бежать им пришлось в украинский Крым, где они сразу же столкнулись со всевозможными препятствиями, вплоть до привлечения к уголовной ответственности за самозахват земли под строительство. Только после событий 2014 года эта страна озаботилась положением крымских татар и активно, с трибун всех международных площадок, защищает их попранные права…

Но и в России сегодня законодательные акты о реабилитации репрессированных народов до конца не исполнены. Нужно немного: четкое осознание проблемы и политическая воля для ее решения. Бесконечно прятать голову в песок не получится, потому что причинно-следственные связи исторических событий отменить невозможно. Здесь не существует и срока давности. Депортации были следствием сталинской репрессивной политики,а через 45-50 лет стали одной из веских причин общественного взрыва. Давние нерешенные проблемы сдетонировали и разорвали на куски мощную державу. В свое время инициативы хрущевской «оттепели» не были доведены до конца. Их свернули оставшиеся в управленческих структурах лоббисты жесткого сталинского курса вкупе с опасливыми функционерами с заскорузлым мышлением, которые боялись, «как бы чего не вышло».

Вышло.

Сегодня диктатуру одной партии сменил диктат финансовой олигархии. Наступило время ростовщиков, которым, грубо говоря, наплевать на все, кроме собственного кошелька. Неизжитые взрывоопасные темы вновь законсервированы. Это значит, что час Икс может наступить в любой момент. Не исключено, что историки будущего среди причин, так или иначе решивших судьбу России, обнаружат и те, что были порождены событиями 40-х годов ХХ века.

***

Документы свидетельствуют:

было выселено чеченцев и ингушей 105674 семьи (496460 человек), на сентябрь 1956 года значилось (включая и тех, кто родился в депортации) 89854 семьи (394713 человек).

Мария Катышева, журнал “ДОШ” №1-2019.