В этом году, 2019-м, исполняется 75 лет со дня насильственного выселения с родных мест в Сибирь нескольких народов Северного Кавказа.

За этот немалый срок увидело свет немало работ, основанных на исторических документах, свидетельствующих о геноциде, которому советский режим во главе со Сталиным подверг целые этносы.

Преступления советской власти получили, казалось, однозначную оценку во время перестройки. Однако, когда демократические реформы в новой России были свернуты, едва начавшись, тема депортации народов в Советской России, а шире – людоедские репрессии советских времен стали подвергаться переоценке. В результате Закон «О реабилитации репрессированных народов», принятый Верховным Советом РСФСР 26 апреля 1991 года, по сути и по духу остался на бумаге.

Не считать же компенсацией мук и лишений, перенесенных многими тысячами ни в чем не повинных людей, издевательски нищенские, унизительные выплаты репрессированным, в то время как клубок проблем, порожденных выселением и перекройкой опустошенных им земель, не только не распутан, но и разросся.

А ведь в начале горбачевской перестройки казалось, что её атмосфера живительной правдивости способна породить подлинно демократическое развитие общества и как результат – покаяние государства перед своими безвинными жертвами. Многие тогда поверили, ждали этого.

Но этого бесконечно важного очищения так и не случилось. Власть, объявившая себя наследницей и правопреемницей того бесчеловечного режима, не признала публично преступности содеянного, уклонилась от извинений, между тем как слова раскаяния в этом случае явились бы крайне важным моральным фактором как для людей, ставших жертвами репрессий, и их потомков, так и всего общества.

Более того, власти современной России, называя себя демократическими, подхватили черную эстафету. Словно соревнуясь в бесстыдстве и жестокости со своими предшественниками, они учинили новый геноцид в виде двух страшных кровопролитных войн в Чечне, которая и от сталинской депортации еще не оправилась.

В позднесоветские годы в сознании чеченского общества не угасала жажда мести за честь родителей, так подло поруганную в 1944-м. В национальной поэзии эта тема стала доминирующей, люди болели ею, не могли смириться с той дикой несправедливостью. Если бы в тот исторический период современная Россия совершила полноценный поворот к демократии, многое на Кавказе пошло бы по-другому, старые раны были бы, наконец, залечены.

Как отметил один чеченский политолог, события первой российско-чеченской войны 1994-1996 годов, отчаянное сопротивление, какого не ждали федеральные силы, – все это стало отложенной битвой февраля 1944-го, расплатой за беспомощность, в которой тогда оказался весь народ, за унижения, причиненные вероломством и бесчеловечностью государства. Победа чеченских ополченцев над абсолютно превосходящими силами противника в 1996 году было их сатисфакцией.

Даже сегодня продолжаются попытки оправдать насильственное выселение народов, массовые репрессии, а памятник главному душегубу, стоящий у Кремлевской стены, вновь превратился в место паломничества тысяч его последователей. Его именем снова называют улицы. Это позор для государства и новое оскорбление жертвам его бесчинств.

Происходит борьба с памятью людей, которым, как и прежде – при том же Сталине – внушают губительную и чудовищно безнравственную мысль о мнимом превосходстве «государственных интересов» над человеком, его правами и достоинством.

Абдулла Дудуев, журнал “ДОШ” №1-2019.